Каур Кендер. Статья
Тарту, 30 января 2005

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА - ЭТО ЭСТОНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Я искал эстонца, который любил бы книжку какого-нибудь финского писателя. И не нашёл. Вообще-то довольно тяжело найти простого нормального эстонца, который смог бы назвать с разбега пять финских писателей. Ну, допустим, Киви знают почти все. А дальше? Хорошо, пятерых писателей не знаем, назовите хотя бы имена семерых братьев. Тимо, Юхани... тишина. Обычно так и происходит. И это называется братолюбием? Конечно.

Давайте посмотрим с обратной стороны. Такая же невероятная история. Ни один нормальный финн не знает ни одного эстонского писателя, кроме Яана Кросса. Если и того. Тоже мне, братья.

В то же время нельзя сказать, что у эстонцев вообще нет любимых книг. Есть. Мои эстонские друзья и знакомые часто вспоминают «Мастера и Маргариту». Это безусловный лидер. Следующими называют «12 стульев», «Бравого солдата Швейка», «Идиота», «Сто лет одиночества» и «Карлик-нос». Конечно, мой опрос не научный, не надо воспринимать его всерьёз и объективно. Каждому отвечающему я смотрел пристально в глаза, угрожал и выкупал заложников. К тому же я сознательно не касаюсь здесь не-русской литературы. Намеренно. Потому что мне нужно выяснить. Что выяснить? Читайте дальше.

Я искал также и финна, которому нравится «Мастер и Маргарита» или, скажем, «12 стульев». Опять же, я не говорю о преподавателях и дипломатах, но о простых финнах. Это не было простым развлечением, поверьте мне. Несмотря на усилия, я не нашёл ни одного такого. Мне рассказали, что есть один такой один финн, но он ещё не был в Эстонии.

Любимчики любимчиками, но я не нашёл и финна, который прочитал бы «12 стульев». Странно, если при этом учесть, что я не знаю эстонца, который не знал бы великого комбинатора Остапа Бендера. Конечно, меня можно обвинить в том, что я вообще знаю мало эстонцев. Обвиняйте, кисы. Потому что, лёд тронулся, господа присяжные заседатели! В завершении рассказа можете обвинить меня в ещё более прискорбных вещах – как, например, в предательстве родины. Возвращаемся к эстонцам.

Нам нравится думать, что мы европейцы. И если не совсем северные европейцы, тогда среднеевропейцы точно. В любом случае, мы не соглашаемся, что мы восточные европейцы. Слово «восток» имеет в последнее время настолько плохой оттенок, что в любом возможном и невозможном отношении пытаемся заменить его словами «единый» или «новый» или «граница». Особенно «граница».

Многие эстонцы читали с дрожащими руками и слезами благодарности книгу Хунтингтона о столкновении цивилизации: слава богу – Хунтингтон приблизил границу к Нарове. Теперь следующая плохая новость. Хунтингтон ошибся. Граница проходит не там. Где? Например там, где знают Остапа Бендера и понимают Мастера с Маргаритой. Поэтому вся финская культура, за исключением мелодий Нокиа, является для нас такой чужой – это другая цивилизация. Хотя языки и похожи, в действительности, финны не могут нас понять, а мы - их.

Финны не страдали так, как мы. Нет, не больше и не меньше - за другое. Для того, что бы «Мастер и Маргарита» стал твоей настольной книгой, ты должен, в том числе, знать, что означает бояться Сталина. Это знание должно быть у тебя в крови. Мы знаем. Русские знают тоже. И ещё куча народов.

Для того, что бы понять промысловую трагикомедию 12 стульев, ты должен знать, что такое талоны и дефицит и тип «человека-снабженца». Только тогда ты будешь любить эти книги.

Эти книги и любят. Отсюда я прихожу к истине – Булгаков, Ильф, Петров, а также Достоевский, Чехов и другие - являются очень важными эстонскими писателями. По крайне мере, такими же важными как Лутс, Таммсааре и Кросс. Может быть существеннее, чем Ристикиви, Туглас и Кивиряхк. Поэтому так наз. русская литература является важной частью эстонской литературы. И если посмотреть, сколько импульсов получили наши лучшие писатели (Таммсааре, Альвер, Тальвик, Санг и др.), блестяще переводя русскую поэзию и прозу, можно и нужно утверждать, что и эстонская литература является важной частью русской литературы.

И русские - наши братья. Это уже наверное надругательство над святыней. Ладно. Поскольку извинения больше не помогут, у меня нет обратной дороги. Только вперёд.

Конечно, важнейшим учёным-гуманитарием 20 века в Эстонии был Юрий Лотман. Это, наверное, не осмелится публично оспорить даже закоренелый графоман, почитатель Мазинга. Конечно, Лотман был эстонским учёным. Как и Довлатов был великим эстонским писателем. Теперь я дошёл-таки до того, что хотел сказать: эстонская культура – ни высокая, ни массовая – не должна создаваться обязательно на эстонском языке.

Как среди русских очень много финноугров, которые волей судьбы говорят на славянском языке, так многие эстонские деятели культуры написали ненароком свои произведения на русском языке. Но это не уменьшает их важности для эстонской культуры. И все попытки урезать в Эстонии русскую культуру и образование в действительности травмируют эстонскую культуру, обедняют и ослабевают её.

Приведу только один пример – требование эстонского высшего образования оставило нас без обучения в Тартуском университете русской литературы на русском языке. Чтобы это случилось в месте возникновения лотмановской семиотической школы настолько невероятно, как если бы нашим лыжникам запретили сразу, под предлогом сохранения нации, тренировки на настоящем снегу.

Почему я предал нацию и родину, очевидно, спросят меня после этой статьи. Кто спросит в шутку, кто с грустью, кто с гневом. Конечно, многие не спросят, потому что знают точно, что не только эту статью, но и меня самого заказал Сависаар, Путин, Янукович и Жириновский.

Я никого не предал. Я просто хочу, чтобы мои дети смогли на своей родине получить приличное образование на родном языке. Потому что важнее чем язык то, что в сердце. И то, что понимаешь шутку. Как мы. Там, где прекращается смех, проходит граница цивилизации.

Перевёл Дмитрий Котюх