Doxie. Кукольная мылодрама. Стихи
Тарту, 24 февраля 2005

ЛАВ ВЗДОРИ (НОСТАЛЬЖИ-3)

Пускай закоснела в упорстве я, -
Вот скоро вопьюсь, как игла,
Я в губы его готтентотские…
Ну, что я в таком нашла?

Я – девочка гипер-домашняя.
Я в мире – как в номере «люкс».
По каждой гадаю ромашке,
По каждой букашке скорблю.

Не тощенькая, не сдобная,
Вчера я прочла «Здравствуй, грусть».
Боюсь осуждения снобов
И самооценок боюсь.

Одна я у мамы дурочка,
А может, и вовсе – балда.
Бреду я глухим переулочком,
Талант мне единственный дан –

Вздыхать по нему и маяться
И ждать понапрасну, что «лав»
Вдруг к «стори» моей приравняется…
Ну, что я в таком нашла?!

ЛЕТ ДО – 100 ?! (SORRY, MAYAKOVSKY!)

Cтар «Не радость»,
Ты – моя слабость.
Ухвачусь за вуали
Той былой этуали.
Ты у меня в фаворе,
Звезда «Засвети моё горе», -
         Стар «До ста нам»,
         Стар «Лет расти»,
         Стар «Просто До»
         (Но без старости!)

ФИНТИФЛЮШ

Как жители Латинского квартала,
На побрякушки устремляю нюх.
Коль денежка случайно залежалась,
То тратится на всякую фигню.

Пускай холодный наступает вечер,
Пускай ботинки просят тёплых каш,
Зато на шее цацка рвёт и мечет,
Ну, в общем, учиняет раскордаж.

Чуть отзвенит одна – захочется другую.
И жизнь без них – размеренная чушь.
Себя я растрясу напропалую
В твою копилку, шельма Финтифлюш!

ШАМКАЮЩАЯ ВИРША

В детстве я забыла шарик в ухе
И от боли стала верещать,
А теперь я древняя старуха,
И никто меня не НАВЕЩАТ.

Шарик вынули и бросили в помойку…
Отложить бы в ухе пистолет
До заката эры кайнозойской, -
Если только дух мой УЦЕЛЕТ.

СТИШОК ВЫХОДИТ ИЗ СОСТАВА АВТОРА

Сказала строчка: «И у меня есть своя примочка!»
Пропел куплетик: «И у меня есть в шкафу скелетик!»
Расхвасталось предложение: «Есть у меня регулярные половые сношения!»
Шепнула одна из точек: «Есть ещё в жилах моих кипяточек.»

«Пусть ты, вроде, наша мама,
Обойдёмся без тебя мы.
Мы тебе придём на смену –
Самоцельны, самоценны.

А ты, наш милый Досик,
Не более чем окись.
Ты – продукт распада.
Так тебе и надо!

А ты, родная Дося,
Краснинка от засоса
На телесах Земли.
В тебя мы – пли, пли, пли!»

         …и автора не стало.

ТВОРЧЕСКАЯ СТЕРИЛЬНОСТЬ

Круг тем у Доськи ограничен,
Её гордыни жалкий раб.
Весь день стоит – как намагничен,
И малокровны вечера.

Была б она простою тёткой,
То с музами вела бы бой
И шпарила б прямой наводкой
О дивной страсти неземной,

О капитанах, о туманах,
О поцелуях под дождём,
О том, что умирать нам рано
И чёрт-те-зна о ком-о чём.

Собою бы весьма гордилась
И не зудела бы: «Я – пас».
На злую б критику забила…
Ну а сейчас её Пегас –

Ни тпру, ни но-о-о!, ни кукареку:
«Нашли, мол, здрасте, дурака!».
Весь день стоит – посмотришь, крепкий,
А пальцем ткни – одна труха.

ПРИМИХРЕНЬЕ

Когда твердят о примирении
С самой собой, мне гадко слушать!
В моей душе – повальный Хренников,
ГОРЧИЦ зелёный – тот, что к суши,

Имбирь мочёный, каперс в уксусе –
Что Марсу смерть, то съест Венера!
И жизнь – как линия набухшая:
Не изохора – изохЕра.

КУКОЛЬНАЯ МЫЛОДРАМА

Бубнит паяцная невеста,
Склонясь над паюсной икрою:
«Ах, мой Паяц теперь без места!
Король такой попался строгий.

Лишилась я последних дрожек,
И мне придётся бедно кушать.
Я дохляка Паяца брошу
И заведу себе Пьерушу.

Пьеруша – тот ещё ханурик,
Зато молчать ему под силу.»
И губки чопорные хмуря,
Она абсента пригубила.

ПАРНАС НЕ ПРО НАС

Парнас (предположительно!).
Кемарят небожители.
Они высОко парятся,
А им похлёбка варится
Из критиканской братии
И прочих злопыхателей.
А я, недаровитая,
Сижу перед корытами
С баландой энной свежести,
Стараясь не отсвечивать.
Поддеть бы небожителей
Уж так уничижительно!
Прогнать бы НАБЕЖАТЕЛЕЙ –
Но разве обязательно?

МУМИЯ

Я – дамочка извечно средних лет
И вроде бы не выгляжу чумичкой.
Но возраст мой, как ни крути скелет,
Бальзаковский – нет, лучше БАЛЬЗАМИЧНЫЙ.

А ведь когда-то делались дела.
Пощёчин отроки навешали Вселенной.
Я девушкой тургеневской была –
Вернее, ребятёнком ДУРНОГЕННЫМ.

Куда девалось всё? Коту под хвост?
Или с годами сделалось дороже?
Ведь возраст мой, как ни дави его,
НепреХОДящ – нет, лучше непреЛОЖен.